В учебнике рассматриваются основные понятия теоретической социологии, сформулированные в трудах О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса, Э. Дюркгейма, М. Вебера, П.А. Сорокина, Т. Парсонса и И. Гофмана. Показана преемственность тематической программы и методологических принципов в истории социологической мысли XIX -— XX веков. Книга предназначена для студентов и аспирантов ВУЗов, изучающих курс истории социологии, а также преподавателей социальных и гуманитарных дисциплин.
Выпуск в свет данного издания осуществлен при участии Федерального агентства по образованию на средства Федеральной программы развития образования. Подготовлено в рамках проекта Российского университета дружбы народов при содействии НФПК — Национального фонда подготовки кадров по программе «Совершенствование преподавания наук, социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования
Одобрено Независимым комитетом по сертификации учебных материалов (НКСУМ) в качестве базового материала для студентов образовательных учреждений высшего профессионального образования, обучающихся по направлению «Социология»
Батыгин Г. С.
История социологии: [учебник] / Г. С. Батыгин, Д. Г. Подвойский; Федер. агентство по образованию, Нац. фонд подгот. кадров — М.: Издательский дом «Новый учебник», 2004. — 368 с.
1. Подвойский, Д. Г.
Агентство СIР РГБ
УДК 316(100)(091)" 18/19"
ББК 60.51(0)
Б28
ISBN 5-8393-0369-0
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие........................... 4
Глава 1.
Предметно-методологическое самоопределение новой науки о человеческом обществе: Огюст Конт и его теория........................... 10
Избранная библиография........................... 34
Глава II.
Эволюционная социология Герберта Спенсера...........................41
Избранная библиография.................. 88
Глава III.
Социологическое учение Карла Маркса ........ 93
Избранная библиография..................127
Глава IV.
Социологический реализм Эмиля Дюркгейма...........................133
Избранная библиография................. 164
Глава V.
«Понимающая социология» Макса Вебера...........................173
Избранная библиография.................164
Глава VI.
«Интегральная социология» Питирима Сорокина...........................219
Избранная библиография....................... 271
Глава VII.
Структурный функционализм Толкотта Парсонса...........................276
Избранная библиография.................... 317
Глава VIII.
«Драматургическая социология» Ирвинга Гофмана...........................323
Избранная библиография...........................364
ПРЕДИСЛОВИЕ
Задача данного учебника заключается в том, чтобы изложить историю основных категорий социологии в их преемственности и изменении. Эта задача практически невыполнима, поскольку социологическая теория — исключительно персонифицированная форма знания. Каждый социолог является не столько автором неординарных решений проблем, поставленных предшественниками, сколько изобретателем новых проблем. Тем не менее, тематическое единство и преемственность в социологической науке существуют. Они заданы, по всей вероятности, не методом, а предметом: «обществом», которое не сводится к «человеческим» мотивам и действиям, но без человека превращается в пустую абстракцию. Парадоксальность и специфичность самого предмета социологии обусловливают парадоксальность и специфичность теоретических описаний. Мы не можем не смотреть на общество как на результат осмысленных действий значимых или не очень значимых личностей, но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что последствия их действий всегда выходят за пределы их намерений. Равным образом, и социологические объяснения общественного взаимодействия не укладываются в рамки индивидуальных мотивов и целей. Чтобы исследовать феномен социального, его необходимо сконструировать теоретически. Поэтому учебник по истории социолог, и объединен тематической преемственностью в описании общества как реальности sui generis.
В отличие от учебников, где в качестве структурообразующего при знака выступает теоретическое направление, школа или, более того, циклические периоды в истории идей, здесь акцент делается на «прецедентных текстах», которые являют собой квинтэссенцию учения и должны репрезентировать «теорию» как значимое событие в истории социальной мысли. Разъяснение и интерпретация прецедентных текстов составляют специфику учебника. Это не текстологический анализ, связанными с установлением обстоятельств написания текстов, а, скорее, детальное реферирование оригинального источника. Если угодно, такую оптику можно считать начетничеством.
Нет оснований судить об аутентичности изложения историко-социологического материала в данном учебнике. Он представляет результат авторского прочтения оригинальных текстов и их толкований в научной литературе, а значит, являет собой некоторую тривиализацию источника. Такая тривиализация — необходимое условие историко-социологической работы и усвоения концептуального аппарата дисциплины. В этом отношении историк-толкователь осведомленный о независимости судьбы идей от претензий их авторов, имеет преимущество перед ними хотя бы в том, что может читать, например, Конта, примерно понимая, что такое «контизм». Сами же классики создавали идеи, часто не догадываясь об их предназначениях и употреблениях. Так или иначе, в учебнике проводится объективистский взгляд на историю социологических идей: авторы старались по мере возможности избавить ее от пристрастий, в том числе и приписывания классикам сокровенного знания. История науки — это цепь вопросов, на которые нет и не может быть окончательного ответа. Роберт Мертон назвал одну из своих книг «На плечах гигантов». Это аллюзия на слова Бернара Шартрского: «Мы карлики на плечах гигантов. Мы видим дальше и лучше их не потому, что ум наш острее и взор глубже, а потому, что они возносят нас на свою гигантскую высоту». Обзор вопросов, поставленных классиками социологической мысли, позволит расширить горизонт дисциплины и научиться узнавать в новом хорошо забытое старое.
Неполнота изложения материала очевидна. Книжка сравнительно невелика. Но и в многотомном компендиуме невозможно описать историю социологии более или менее исчерпывающе. Поэтому учебник должен быть лаконичным независимо от своего объема. Можно сказать, самое главное на нескольких страницах и не сказать ничего на сотнях страниц. По А. Ф. Лосеву, до тех пор, пока не удастся выразить суть философского учения в одной фразе, нельзя считать его понятым. «Вода замерзает и кипит, а идея воды не замерзает и не кипит — в этом весь Платон», — говорил А. Ф. Лосев. Авторы старались следовать этому сверхзаданию, по крайней мере, не забывать о нем.
Другой вопрос — полнота галереи персоналий. Здесь авторы руководствовались хрестоматийными представлениями о классике и основных направлениях в теоретической социологии. Конт, Спенсер, Маркс, Дюркгейм, Вебер, Парсонс — таков перечень имен, задающих категориальный аппарат дисциплины. Современность дает некоторый выбор, но здесь высок риск суждений вкуса. За рамками рассмотрения осталась феноменологическая традиция и сопряженный с ней лингвистический поворот в социальных и гуманитарных науках. Это пробел вынужденный. Выбор пал на Ирвинга Гофмана как на теоретика, представившего относительно строгие концептуальные описания повседневного взаимодействия. Авторов оправдывает только то обстоятельство, что история современности еще не история.
Что такое соавторство — точно неизвестно. Наши представления об историко-социологической традиции примерно одинаковы, но если бы мы писали буквально вместе, за одним столом, мы бы согласовывали общую точку зрения всю оставшуюся жизнь. Каждый писал как мог, а рукопись стерегли по очереди. Соавторство в данном случае означает, что оба автора несут ответственность за все, что удалось и не удалось сделать каждому из них.
В основе учебника — материалы учебного курса, в течение многих лет читаемого авторами на факультете гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов. Терпение и прилежание наших студентов сыграли важную роль если не в понимании, то в систематизации историко-социологического материала самими преподавателями, что само по себе — результат немаловажный. Учебник подготовлен при поддержке Национального фонда подготовки кадров. Декан факультета профессор Н. С. Кирабаев, заведующий кафедрой социологии доцент Н. П. Нарбут, а также координаторы проекта со стороны РУДН и НФПК доцент Ж. В. Пузанова и Е. Б. Яровая сделали все возможное, чтобы работа выполнялась в максимально благоприятных условиях. В 2002 году один из авторов получил возможность работы в библиотеке Университета Фрибурга (Швейцария), где смог значительно расширить круг чтения по теме. Консультации профессора Эдварда Свидерского помогли более отчетливо представить методологические коллизии в современной социальной мысли.
Доктор философских наук, профессор Г. С. Батыгин
Кандидат философских наук Д. Г. Подвойский
11 июля 2002 года, г. Москва
* * *
Когда работа над учебником уже заканчивалась, Геннадия Семеновича Батыгина не стало. Уход Геннадия Семеновича переживался и переживается до сих пор всеми сотрудничавшими с ним коллегами как настоящая трагедия — личная и профессиональная одновременно. Профессор Батыгин был удивительным человеком — «человеком духа», подлинным интеллигентом. При этом тип его интеллигентности был очень особенный, не слишком часто встречающийся в России. Он был не героем, но Подвижником, не романтиком, но Прагматиком, не мечтателем, но Созидателем — великим тружеником, человеком дела и действия. В «расколдованном» мире, где правила игры определяются «войной богов», он выбрал для себя собственный путь — путь ученого, производителя нового знания. Геннадий Семенович считал себя социальным реалистом: от него часто приходилось слышать разного рода ироничные замечания относительно так называемой «свободы» индивида. Социология знания, которой он занимался в последние годы, деконструировала духовный мир субъекта так же, как структурно-функциональная теория деконструировала его поведение. В результате такого препарирования понятие трансцендентального Ego повисало в воздухе. Однако сам Геннадий Семенович, что бы он ни говорил по этому поводу, являлся именно «кантовским человеком» — автономным субъектом, свободно и сознательно водружающим на свои плечи определенный жизненный груз, относящимся к избранному им делу как к долгу, а не как к склонности...
«Формат» настоящего текста не позволяет мне пускаться в сколько-нибудь пространные размышления (даже по такому печальному поводу). Профессор Батыгин крайне отрицательно относился к любым попыткам смешения литературных стилей и жанров. Вероятно, он осудил бы стремление к привнесению компонентов возвышенной речи, типичной для некролога, в структуру текста предисловия к учебнику. К тому же, очевидно, он отнюдь не хотел, чтобы предисловие к его собственной книге превращалось в эпитафию, становилось могильной плитой живой (не связанной с тленной телесностью) человеческой мысли. Профессор Батыгин полагал: хорошо само по себе то, что знание кем-то продуцируется — «растет», видоизменяется, уточняется; авторство же самих научных идей по отношению к их содержанию выступает как ценность сугубо вторичная. В этом смысле личные амбиции (в том числе с ориентацией на «посмертную славу») были ему совершенно чужды. Геннадий Семенович, наверное, не слишком бы расстроился, если бы на обложке некоей научной публикации, к созданию которой он имел отношение, случайно бы потерялась его фамилия. Он вполне разделял принципы «этоса науки», сформулированные Р. Мертоном: научная истина по характеру своему имперсональна и универсальна, она должна быть лишь достоянием профессионального сообщества, и не может быть «приватизирована» ни одним из его членов.
Работа над текстом учебника после смерти Г. С. Батыгина была продолжена. Писали мы, действительно, как указывалось выше, «не за одним столом». Различия между главами обнаруживаются без особого труда, однако кажутся не слишком существенными. С самого начала мы не рассчитывали ограничиваться семью персоналиями. (Хотя именно в таком объеме текст был представлен на экспертизу НФПК.)
Г. С Батыгиным были написаны главы про Г. Спенсера, К. Маркса, Т. Парсонса и И. Гофмана; Д. Г. Подвойским — главы про О. Конта, Э. Дюркгейма и М. Вебера. В июне 2003 года я завершил главу, посвященную творчеству П. А. Сорокина, которая также включена в настоящее издание. Геннадий Семенович собирался упорядочить «наработанный» им за многие годы (не имеющий аналогов в русскоязычной историко-социологической литературе) материал по Чикагской школе, написать главу об Альфреде Шютце. Это была, так сказать, «программа минимум», однако данным планам, к сожалению, не суждено было осуществиться.
При подготовке учебника к изданию проводилось научное редактирование всего текстового массива, был унифицирован вспомогательный аппарат, переструктурированы и существенно обновлены рекомендательные библиографические списки. В этом нелегком (требующем значительных ресурсов времени и терпения) деле постоянную помощь оказывала зав. сектором социологии знания Института социологии РАН, кандидат философских наук Л. А. Козлова. Всесторонняя поддержка и искреннее внимание, исходившие от Ларисы Алексеевны, имели для автора огромное значение и немало способствовали успешному завершению работы над книгой. Особую благодарность хотелось бы выразить кандидату философских наук Н. Я. Мазлумяновой, которая прочитала рукопись и указала на ряд конкретных литературно-стилистических погрешностей текста (большинство из них впоследствии было устранено).
Публикуемая версия учебника имеет много объективных недостатков. В главах о О. Конте, Э. Дюркгейме и М. Вебере отсутствуют биографические экскурсы. Отдельные содержательные блоки текста кажутся «туманными», некоторые изобилуют энтимемами и смысловыми лакунами. Многие важные для развития социологической теории идеи лишь упоминаются или характеризуются бегло, не выстраиваясь в стройные, логически упорядоченные концептуальные комплексы. Ряд фрагментов исполнен «в регистре высокого эзотерического письма, подходящего скорее для монографии, чем для учебного пособия. В целом, следует признать, что текст учебника является «не слишком дидактичным». Однако в достаточной мере обоснованное и взвешенное представление об этом можно будет сложить лишь в процессе реального использования данной книги в конкретных образовательных целях и, прежде всего, разумеется, в практике преподавания дисциплин историко-социологического и теоретико-социологического профилей.
Кандидат философских наук Д.Г. Подвойский
27 мая 2004 года, г. Москва
